(no subject)

Отец говорит: ты ж простил меня, мы же разговаривали...
Простил... И зла не держу. Но жена заводит разговор, что-то свое вспоминает, дочкино, проводит какие-то параллели, разумеется, привлекает меня. Мне молчать? Ты ее знаешь — у нее к дурным фантазиям великая склонность. Врать? Не умею. Сам-то можешь напомнить что-нибудь, чтобы я это ей рассказывал? Ну вот, и я не могу...

Вот ведь — незадача...

написать как ложится — скажут непрофессионально, то сонорные гласные какие-то куда-то не туда, то еще что. Если сделать паузу, опреснив мысль, то скажут, что что-то не выверено, что набор слов, что какие-то слишком уж непонятные ассоциации, семантика запутанная...  нарисовать — да сотни людей нарисуют лучше, живее, горячее, понятнее...
Как ни крути, всё приходит к одному. Давно идет. А я убегаю. Вяло, но настойчиво. Видать, гром гремит, а я глуховат, далеко кажется.
Все-таки, огромная разница между «знать», не думать, что знать в пустой и тщеславной уверенности, а реально знать, до каждой клетки, и любить... или верить. Не так верить, как мы типа верим, а Верить, когда нет сомнений в предмете веры. Ни микрона. И не только в Нем. Что толку, что знаю... несравнимо больше теоретиков :))), ломающих копья в пафосных спорах, толкователях сраных.
Сам для себя — самый тяжелый крест... иногда — неподъемный. Как я их понимаю... прости, Господи, дурака.